Текст куратора

Боль — это разрыв, через который может войти

кто-то совершенно другой.

– Бён-Чхоль Хан, The Palliative Society

Все мы в жизни любили и разочаровывались, ощущали безграничное счастье и столь же безграничную боль потери. Я считаю, что способность чувствовать – одно из величайших благословений рода человеческого. Однако почему-то мир чувств ставится ниже мышления, его считают диким и необъяснимым, или же наоборот, чувства перемещают из тела в голову и чересчур подробно разъясняют. Но такое избыточное разъяснение может мгновенно стать ловушкой и источником раздора, ведь, хотя мы все проходим через определенный жизненный опыт, каждый из нас интерпретирует и систематизирует его по-своему. В последнее время я много думаю о том, сколько счастья и озарений могут дать нам чувства, но сколько раздора и обид могут принести слова. 

Например, такие слова, как «любовь», «дом», «дружба» или «скорбь». Мы все знаем, что они означают, но мне за всю жизнь не довелось встретить каких-либо исчерпывающих объяснений, которые действительно резюмировали бы их смысл. Эти слова условны, их суть совершенно необъяснима. Не стоит забывать, что это всего лишь правильные или неправильные слова, которые не справляются или справляются со своей задачей, а чувства просто существуют. 

Мне тоже приходилось испытывать скорбь. Она поднимает голову даже сейчас, стоит мне вспомнить это слово. Я чувствую ее легкий укол где-то глубоко внутри себя. Я помню, когда-то скорбь была настолько сильна, что полностью поглотила меня. И я знаю, что когда-нибудь она поглотит меня снова. Но эта выставка не обо мне и моей скорби, это выставка Ханны Самосон. Как я могу описать вам то, что она пережила? 

Всем нам знаком образ страдающего художника. На протяжении всей истории гениальность того или иного автора, интенсивность его творчества объяснялись (душевной) болезнью, утратой, бедностью или какими-то другими серьезными жизненными неурядицами. Да, боль — это дверь, через которую может войти другой, но я отказываюсь соглашаться с банальным и упрощенным утверждением, что боль делает человека великим художником. Прежде всего, она делает человека человеком. И уж если повезет, этот человек может оказаться художником, который сумеет применить полученный опыт, извлечь из него уроки и поделиться с миром тем, что он смог узнать.

Ханна Самосон – отнюдь не страдающий художник, она любознательный, чуткий и заботливый человек. Пережив потерю, она поставила своей целью принятие, решив отказаться от всего ненужного и стремиться к состоянию, в котором нет ничего лишнего, но при этом ни в чем нет нужды. В течение года, предшествовавшего выставке, художница постоянно документировала свою жизнь и занятия. Как зрители, мы имеем возможность сопровождать ее на этом пути к аскетическому изобилию. 

Человеческий разум так устроен, – покажи кому-то два изображения или предмета, и вот уже готова целая длинная история. Нашему мозгу нравятся повествования, интригующие завязки и логичные завершения. Особенно жаждет таких историй и смыслов ум, который в этот момент прорабатывает серьезное большое чувство. Все, что попадается на пути, может оказаться завершающим конструкцию замковым камнем. Чем-то, что наконец объяснит это непостижимое и всеобъемлющее чувство. 

На своем пути Ханна встречает разных людей и животных, наблюдает мощные природные явления и, казалось бы, незначительные, но волшебные совпадения. Когда мы проходим это путь в определенном порядке здесь, в выставочном павильоне, создается впечатление, что «Магия иногда очень близка к ничто» — это выставка об утрате, причиненной великим потопом, о примирении с этой утратой, об отказе от прежнего миропорядка и выстраивании нового мира из руин прошлой жизни. 

Но я знаю, что это просто какая-то история, которая начинает прокручиваться в моей голове.